Главный педагогический труд Коменского — «Великая дидактика» — был начат им еще на родине и
завершен в Лешно, уже в изгнании. Этот всемирно известный трактат многократно
переводился на русский язык (впервые — в 60-е годы прошлого века). Дидактика, школоведение,
теория воспитания и педагогическая психология впервые в истории педагогической
мысли обрели в «Великой дидактике» свой предмет и составили в совокупности
особую науку, прежде не существовавшую в качестве самостоятельной области знания.
Эта наука представлена здесь целостно: выделены цели, задачи, содержание,
психологические факторы и предпосылки, методы и организационные формы
образования, становления и совершенствования способностей личности. Решение
этих проблем приобрело статус всеобщего и необходимого, достоверного и
доказанного знания, конституирующего законы и, в свою очередь, основывающегося
на их непреложности. «Великая дидактика»
— грандиозная система, целостная теория вкупе с ее обоснованием («философией
воспитания»).
Метод учения, который предлагал Коменский, в полную противоположность
методам схоластической школы не отвращал детей от занятий, а должен был
возбуждать в них радость, превращая овладение знаниями в приятное занятие,
позволяя пройти путь к вершинам науки «без трудности, скуки, окриков и побоев,
а как бы играя и шутя». Это положение Коменского, конечно, не следует понимать
буквально: он предусматривал для учащихся систематический учебный труд в классе
и выполнение ими систематически домашних заданий. Однако при этом вся работа,
выполняемая школьниками, должна была соответствовать уровню их развития,
природным склонностям и интересам, направленным на познание окружающего мира.
Коменский считал, что если содержание и методы обучения отвечают детским
возможностям, их любознательности, то и весь учебный труд воспринимается детьми
радостно, с искренним удовольствием.
Чтобы понять цели и задачи, которые ставил Коменский в своих трудах, прежде
всего — в «Великой дидактике», необходимо совершить более подробный экскурс в
историю.
То была эпоха нарастающего по скорости крушения феодальных устоев жизни и
чрезвычайно болезненного, но неостановимого роста новых, буржуазных сил и
отношений. Мир рушился, и мир созидался. Столкновение старого с народившимся в
XV—XVI веках и успешно окрепнувшим новым приняло катастрофические масштабы.
Тридцатилетняя война принесла Коменскому боль жесточайших утрат и крайне
тяжелых поражений.
Сформированный в альтруистическом и на редкость мужественном духе, Коменский
создал новое идейное оружие — пансофию, которое предназначалось для уничтожения
зла и установления добра на земле. Он видел свое призвание в возвращении мира
истерзанным междоусобицами народам, в установлении на земле рая, в приближении
«тысячелетнего царства» истины, справедливости, добра, радости и красоты.
Будучи предтечей Просвещения, Коменский веровал в распространение знаний как
панацею от ужасов междоусобиц: мир спасется мудростью (sophia). Пансофия
(всемудрие, всезнание) должна стать достоянием всех.
Но с помощью педагогического инструментария современной Коменскому школы
пансофию распространить было нельзя. Всемудрие предполагает знание сущности
вещей, а школа учит словам. Мудрость недостижима без овладения научным методом
познания, но школа губит умственные способности отупляющей зубрежкой. Пансофия
предполагает высокую нравственность, чтобы ум не служил злу, а школа, отделяя
знания от ума, одновременно разводила ум и интересы, потребности, интенции,
стремления. Она не учила главному — любить добро и ненавидеть зло, наслаждаться
познанием истины и служить ей.
Для торжества пансофии необходим был легкий, простой, надежный метод
обучения, метод, дающий стопроцентную гарантию успеха. Никакой пансофии не
будет также, если не учить целостному, внутренне упорядоченному и системно
связанному знанию о мире в целом, о Космосе. Стало быть, надо открыть способ
учить всех всему и всесторонне.
Вот почему появилась «Великая дидактика».
Ее не могла вызвать к жизни задача меньшего масштаба. «Универсальное искусство
учить всех всему кратко, приятно, основательно и с гарантией успеха» не могла
изобрести личность, воплощающая в себе не столь демократический и революционный
дух.
Не могла появиться подобная система и ранее XVII столетия, колыбели Нового
времени, новой философии, нового естествознания, политэкономии, политологии,
права, этики. Люди активной, воинствующей мысли, потребность в которых породила
эпоха мощных народных движений, окружали Коменского. Это был век великанов духа
— социальных утопистов и гениальных ученых: Ф. Бэкона, Галилея, Кеплера,
Декарта, Спинозы, Паскаля, Ферма, Гоббса, Ньютона, Лейбница. Это был век, на
исходном рубеже которого стояли Сервантес и Шекспир, умершие в 1616 году. Это
был век Мильтона, Корнеля, Мольера, Ларошфуко.
Новаторство Коменского беспрецедентно: в «Великой дидактике» он не только
систематизировал педагогику, не только синтезировал в соответствии со своей
пансофической концепцией лучшее из педагогической мысли прошлого — он впервые
решил ряд вопросов, бывших предметом вековых, эпохальных споров; он впервые поставил
ряд важнейших задач, впервые дал теоретическое обоснование педагогических норм.
Новаторство идей Коменского отнюдь не исчерпано прошедшими столетиями.
Далеко не все его разработки принадлежат истории. Еще не решены многие «задачи
Коменского»: нет педагогики, дающей стопроцентную гарантию успеха. Не сняты с
повестки дня педагогической науки и вопросы формирования познавательной
активности и творческой самостоятельности; укрепления межпредметных связей,
создания единого, целостного, системного, упорядоченного знания о мире; школа
подчас остается местом унижений и разочарований для некоторых учеников, вместо
того чтобы быть «домом радости», где человек научается наслаждаться познанием
сущности вещей и явлений, укрепляет свои силы и ощущает свой рост. Над развитием
искусства учить всех всему быстро, приятно, основательно и с гарантией успеха
психолого-педагогической науке предстоит еще много потрудиться.
В судьбе идей Коменского и всего его педагогического наследия можно выделить
три основных этапа.
Первый — прижизненный, когда Коменский приобрел мировую известность как автор
лучших учебников, прежде всего латинского языка.
Второй — связанный с празднованием 300-летия со дня рождения, когда возник
огромный интерес к педагогической теории Коменского. В это время во многих
странах мира переводились и издавались многие его теоретические труды, в первую
очередь «Великая дидактика».
В Германии в 90-е годы было даже создано Научно-педагогическое общество им.
Коменского. При Музее военно-учебных заведений в Петербурге был открыт отдел
Коменского. Именно в эти годы Коменский был единодушно признан основоположником
школы и педагогики нового времени.
Третий этап приходится на 60—70-е годы XX века, когда был впервые опубликован и
стал подвергаться всестороннему анализу итоговый труд Коменского «Всеобщий
совет об исправлении дел человеческих».
В наши дни Коменский предстает в образе глобально мыслящего философа и
общественного деятеля, все устремления которого направлены на достижение единой
гуманной цели — совершенствования человеческой природы и достижения мира между
народами.
Сергей СТЕПАНОВ
(При подготовке материалов
использован научно-биографический очерк А.И. Пискунова, а также его комментарии к собранию сочинений
Коменского.)
